Солженицын умер так, как хотел
[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8]А.И. исповедовал христианские заповеди, жил не по лжи. И душа его уходила в вечность на исходе воскресенья — так было угодно Богу.
Да святится имя твое, Александр Исаевич.
Наталья ДАРДЫКИНА.
Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ: “Смерть никак не монтируется с его именем”
Солженицын провозгласил своей жизнью апостольское значение литературы. Смерть никак не монтируется с его именем. Он в свое время поборол рак, считавшийся неизлечимой болезнью. Я виделся с ним дважды до исторической высылки. А впервые это было на спектакле Таганки “Антимиры”. Любимов тактично оставил нас вдвоем. Александр Исаевич поразил меня несхожестью с образом Ивана Денисовича. Он был широкоплеч, огромен, как скандинав, и поразил меня образованностью в поэзии.
Второй раз мне довелось видеть его в Переделкине. Я только что купил новую “Волгу”, и Зоя практиковалась за шофера. Он был у Корнея Чуковского. Попросил довезти до Москвы. Шел страшный дождь, и машина забуксовала в кювете. Александр Исаевич, не думая ни секунды, подставил свое плечо и вытащил машину из кювета. Причем он был облит грязью, Корней Иванович подал ему полотенце и долго обтирал его. Совершенно не обсохнув, он сел в машину, и полчаса, пока мы ехали, говорили о литературе и жизни.
Он понимал свое предназначение. И постоянно обращался к водителю: “Прошу вас, не так быстро”. Это было незабываемо. У меня остались стихи об этом. Напечатать их было невозможно. Но я исхитрился и просунул их в подборку. Сейчас они звучат совершенно естественно. Но тогда это был шок.
В дождь как из Ветхого Завета
Мы с удивительным детиной
Плечом толкали из кювета
Забуксовавшую машину.
В нем русское благообразие
Шло к византийской ипостаси,
Его машина била грязью
За то, что он ее вытаскивал.
Из-под подфарника пунцового
Брандспойтово летела жижа,
Но и колеса пробуксовывали,
Казалось, что не хватит жизни.
Всего не помню.
Был незряч я.
От этой грязи молодецкой
Хозяин дачи близлежащей
Нам чинно вынес полотенце.
Спаситель обтирался, терся,
Отшучивался балагуря.
И белокурая шоферша
Была лиха и белокура.
Нас высадили у заставы
На перекрестке шумных улиц.
Я влево уходил, он вправо.
Дороги наши разминулись.
Повторяю, что это было ни в какие ворота. Цензура не поняла и пропустила. Второй случай был с “Новым миром”, когда цензура приняла “Похороны Гоголя” за проводы Солженицына. Из-за того что в стихотворении упоминалась Рязань. Номер “Нового мира” был задержан, и стихотворение запрещено. Я говорю об этом сейчас, чтобы вы знали, какое страшное время было. Солженицын был единственным, который стоял насмерть перед цензурой и всей советской властью. Он был символом совести времени, и сейчас, провожая его, мы провожаем человека, который бросил вызов времени. Его “ГУЛАГ” останется бессмертным.
Единственный апостол совести XX века, прощайте, Александр Исаевич. Вечная память вам.
Инна ЧУРИКОВА: “Боюсь, мы даже не понимаем, насколько мы обеднели”
— Помню, мы с моим мужем Глебом Панфиловым пришли к Александру Исаевичу домой обсудить будущий фильм “В круге первом”.